Возможность общения, не просто на уровне рабочих моментов, а именно по поводу написания небольшой зарисовки о Председателе Союза писателей Беларуси Николае Ивановиче Чергинце, – человеке-легенде во всех смыслах этого слова, – была для меня просто подарком.
Еще когда я была совсем маленькой, часто слышала фамилию Чергинец. Помню, как мой старший брат, увлекающийся футболом, во время трансляции футбольных матчей произносил с восторгом: «Это же сам Чергинец!».
И даже потом, через много лет, сталкиваясь с Николаем Ивановичем на писательских мероприятиях, я никоим образом не могла даже подумать, что это тот самый знаменитый футболист, фамилия которого так надолго запечатлела моя детская память.
И только когда Николай Иванович начал свои детские воспоминания, я поняла, что детская память способна запечатлеть и не такие простые моменты…
– Когда началась война, мне было всего четыре года, но некоторые моменты, даже начала войны, я помню так отчётливо, словно это было вчера, а я вовсе и не был тем маленьким ребенком…
От совсем не детских воспоминаний Николая Ивановича о войне у меня «мороз шёл по коже». И мне было совершенно непонятно как мог не сойти с ума маленький мальчик, когда на его глазах фашист убил новорождённую сестрёнку как раз в тот момент, когда мама кормила её грудью? Как мог он пережить смерть своего друга, которого также у него на глазах убил пьяный фашист, от которого тот пытался убежать, – убил только за то, что они осмелились попросить конфету – редкое тогда для них, совсем маленьких мальчишек, лакомство… И то, что он сам тогда чудом остался жив… И ещё множество вопросов, на которые я не могла ни ответить себе, ни вообразить, что такое вообще было возможно… Хотя, помня рассказ своей мамы, на глазах которой сожгли почти всю её семью вместе с жителями нескольких окрестных деревень, наверное, не стоило бы удивляться жестокости и бесчеловечности фашистов, однако воспоминания Николая Ивановича переполнили и эту чашу…
И тогда мне вспомнился один эпизод из моей жизни, когда я защищала свою диссертацию, в которой была часть, где описывалась жестокость фашистских оккупантов на территории Белорусии. Так вот один из моих оппонентов написал в отзыве, что «автор не права, так как совсем не показала в своей диссертации гуманность немецкого солдата, которые были особенно добры к детям».
Да, согласна, что были единичные случаи, когда немецкие солдаты могли проявить чувство сострадания к детям. Но у Николая Ивановича есть книга «Операция «Кровь»», которая написана им о событиях, происходивших в годы войны на территории Белоруссии, для написания которой он использовал архивные документы, посему правдивость этой книги опровергнуть никоим образом нельзя. Так вот своему оппоненту я бы просто посоветовала прочесть эту книгу…
В этой книге описываются, как называли их фашисты, «детские интернаты», в которые на протяжении всей войны со всех оккупированных территорий свозили детей, «под ноль выкачивая из них кровь» для своих раненых…
Возникает вопрос: «А как же их пресловутая чистота арийской крови, в которую они вливали кровь детей всех национальностей, в том числе и евреев, которых в войну они же истребляли как ненужную расу?..»
Слушая воспоминания Николая Ивановича о войне, не просто понимаешь, а ощущаешь кожей весь ужас той войны – сколько жизней она, эта проклятая война, изуродовала, пройдясь по каждой семье, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков…
Живым примером этого является рассказ Николая Ивановича о его сестре, которую «фашисты арестовали за помощь партизанам» и над которой во время пыток издевались, ломая ей руки и ноги, уродуя лицо, которая чудом выжив и не познав из-за них ни женского, ни материнского счастья, ушла из жизни совсем в молодом возрасте… Да много ещё чего, что осталось в недетской памяти маленького Коли.
Но… Время не стояло на месте… Постепенно притупляя боль и стирая из памяти бесконечно долгие, полные ужасов военные дни, жизнь начала входить в свое русло; восстанавливались города, заново возводились сожжённые деревни, и «дети войны» возвращались к обычной мирной жизни…
Николай, вернувшись к мирной жизни, всё своё свободное время, а порой сбегая с друзьями с уроков и уклоняясь от домашних дел, «с удовольствием гонял во дворе набитый соломой мяч».
И однажды, когда они с мальчишками в очередной раз «гоняли мяч во дворе», к нему подошёл мужчина, который до этого часто приходил к ним во двор, незаметно наблюдая за их игрой. Этот мужчина предложил Николаю попробовать свои силы, став членом новой футбольной команды. Как выяснилось потом – это был главный тренер сформировавшейся тогда в Белоруссии команды «СПАРТАК».
Так начался новый этап в жизни Николая Чергинца…
– Однажды случилось небольшое событие, которое перевернуло не только всё моё сознание, но и всю мою жизнь… Это было когда я был уже достаточно известным в футбольной среде человеком… В то время всем спортсменам обязательно нужно было где-то работать… Футбол был футболом, а работа – работой… И однажды, после смены на заводе мне пришлось идти домой пешком. А это было почти 12 километров. То ли денег на автобус не было, то ли опоздал на него, не помню… Помню, что перед тем, как идти, купил газету «Правда» и за дорогу всю её прочёл «от корки до корки».
Читать при ходьбе Николаю Чергинцу было не сложно, ведь будучи нападающим в команде, он имел хорошее периферическое зрение, которое давало ему возможность смотреть перед собой и одновременно видеть, что происходит вокруг.
Так, прочитав за дорогу всю газету, он сделал для себя вывод, что «писать – это здорово». И именно в эту вынужденную пешую прогулку к нему пришло первое желание написать что-то самому…
К этому времени в его жизни уже всё сформировалось – известный в Белоруссии и в СССР футболист, которого нарасхват приглашали к себе различные ведущие спортивные команды, дом, семья… Однако, как для любой неуёмной натуры, ему хотелось чего-то ещё…
Николаю Ивановичу по роду своей деятельности приходилось много ездить, а время в пути он коротал с книгой.
– Я тогда читал очень много, иногда без разбора… Ведь окончив вечернюю школу, где на уроках хотелось только спать, я многое пропустил в образовании. Какая там учеба, когда целый день то на работе, то на тренировках… И именно в поездках, когда нужно было как-то убить время, у меня началось моё самообразование и именно тогда я понял, что надо учиться дальше…
Первое образование Николая Чергинца – Минская футбольная школа молодёжи, где он, учась, ещё и получал очень солидную по тому времени стипендию.
– Когда я принёс домой первую стипендию, а это целых 800 рублей при том, что отец тогда получал 1100 рублей, мама расплакалась… Конечно, для нашей большой семьи, где было шестеро детей и папа инвалид войны – это была существенная прибавка…
Николай Иванович участвовал в международных футбольных матчах и даже в качестве поощрения побывал в Китае и Корее, что само по себе для тех лет было, как он выразился «из области фантастики».
– Для нас, тогдашних парней, то, что мы попали за границу, было невероятным везением… Нам довелось побывать и в Китае, и в Корее… И везде, куда бы мы и в какое бы время суток не приехали, нас встречали, что называется по высшему разряду. Из самолёта, из поезда, из машин – на чём бы мы не приехали, везде были многотысячные демонстрации, а нас выносили на руках, в прямом смысле этого слова…
Следующим этапом в его спортивной карьере была игра в команде киевского «Динамо», куда его пригласил главный тренер этой команды Константин Васильевич Щегоцкий. Шёл 1958 год…
– Помню, – продолжил свои воспоминания Николай Иванович, – дали мне на стадионе «Локомотив» комнатку. Располагалась она за женской душевой, а в ней между досками сплошные дыры… И мне каждый раз, чтобы попасть к себе, приходилось, закрыв глаза, перебегать через всю душевую, а девчонки хохочут, издеваются… А я заберусь к себе в комнату и свет не зажигаю, пока все не разойдутся… Стыдно было… Так и жил…
Затем судьба забросила его в город Винницу, в только что сформировавшуюся тогда команду «Локомотив», где ему положили и хорошую зарплату, и пообещали квартиру, которую затем и дали. Там же он забил свой первый гол, который вошёл в историю города Винницы.
Был ещё один этап в его футбольной карьере – это город Кишинёв, где он играл в команде «Молдова». Но тогда Николай Чергинец играл уже на международном уровне.
Затем он снова вернулся в родной Минск. И уже здесь, будучи в команде мастеров, он поступает в Высшую школу футбольных тренеров при Минском институте физкультуры.
– Я тогда уже понимал, что футбол футболом, а образование для жизни просто необходимо… Тому было много примеров, когда великие футболисты, окончив свою спортивную карьеру, оставались просто не у дел…
График его рабочего дня был расписан по минутам: утром – тренировки, затем учёба, снова тренировки… А по вечерам он, как и все студенты того времени, принимал участие в патрулировании вечернего Минска. А однажды ему даже довелось участвовать в задержании особо опасного рецидивиста.
– Мне так понравилось ловить бандитов… А когда ещё об этом случае рассказали в одной из телевизионных программ, я почувствовал себя просто героем. И вот тогда я для себя решил, что буду работать в милиции, но не просто в милиции, а именно в уголовном розыске.
Но кроме мечты стать сотрудником уголовного розыска, у него была ещё одна мечта – писать. И хотя первые пробы пера уже были, но ему хотелось заниматься этим профессионально.
– Я тогда хотел многого. И уголовный розыск, и писать, и учиться… Но ещё я хотел стать спортивным журналистом, комментатором…
Так и пришло решение о поступлении в Белорусский государственный университет на факультет журналистики, куда он с успехом и поступил.
В это же время Николай Чергинец принимает ещё одно судьбоносное решение – прощание с футболом.
– Я для себя понял одно, что этап футбольной игры в моей жизни уже подошел к концу. – Вспоминает Николай Иванович, – Меня уговаривал остаться в «Динамо» сам Пётр Миронович Машеров, а также Кирилл Васильевич Мазур. Они сочли, что я ухожу потому, что у меня что-то не заладилось в жизни…
Однако, даже уговоры столь именитых людей, не смогли изменить принятого им решения.
Николай Иванович, чтобы было время для творчества, переводится на заочное отделение, и снова возвращается на работу на свой завод. Это случилось как раз в то время, когда вышло постановление ЦК КПСС «Об укреплении органов правопорядка представителями рабочего класса». И это постановление помогло исполниться ещё одной его мечте – работать в уголовном розыске…
– Меня провожали всем заводом. На общем заводском собрании давали напутствие… Ведь работа в уголовном розыске считалась очень почётной, хотя сложной и ответственной… И желание стать спортивным комментатором сразу ушло на второй план…
Получив направление от завода для работы в уголовном розыске, Николай Иванович тут же переводится с факультета журналистики на юридический факультет, таким образом сразу же получив возможность работать в уголовном розыске в качестве начинающего специалиста.
Ему повезло – его рабочее место располагалось напротив рабочего места Владимира Камышева, известного в то время специалиста белорусского уголовного розыска. Именно Владимир Камышев научил его всему: как правильно оформлять документы, как вести допросы, да и многим иным тонкостям этой работы.
И именно тогда, работая в уголовном розыске, Николай Чергинец написал свои первые книги…
Службу в УГРО он при этом не оставлял, наоборот, некоторые неординарные случаи из своей практики он использовал для написания своих произведений. Вскоре Николай Иванович получил и свою первую профессиональную награду. Эта была государственная награда – медаль За отличную службу по охране общественного порядка. А через некоторое время он стал старшим оперуполномоченным, а затем уже и начальником уголовного розыска МВД Белоруссии, при этом не один раз получая звания лучшего оперуполномоченного города Минска, БССР и СССР.
По словам тех, кто давно с ним знаком, Николай Чергинец был человеком слова. По этому поводу поведаю читателю одну забавную историю, которая произошла с Николаем Ивановичем в пору его работы в УГРО.
Как-то его друг решил подшутить над ним и намазал телефонную трубку чернилами. Соответственно, когда Николай Иванович поднес её к уху, то вся его щека и ухо оказались испачканными этими чернилами. Все вокруг вдоволь повеселились, а Николай Иванович пообещал шутнику также разукрасить его, но «более серьезное место, чем ухо…». И, таки разукрасил, да так, что об этой шутке отголоски дошли даже до министров и не только БССР, но и СССР. Так что все в очередной раз убедились, что шутки с ним плохи, и слово он держать умеет.
Много чего было в жизни Николая Ивановича. Он прошёл Афганистан, испытав на себе все тяготы уже другой, «Афганской войны», да и много ещё чего, что выпало на его долгую и насыщенную событиями жизнь. Обо всём этом лучше всего говорят его награды, коих у него более полусотни. Среди наград 12 орденов, в числе которых орден Красного знамени и два ордена Красной звезды. В 1998 году с формулировкой «за разноплановые достижения в области науки, культуры, литературы и политической деятельности» Николай Иванович был занесён в книгу рекордов Гиннеса, а в 2005 году Международным географическим Кембриджским центром был удостоен звания «Международный профессионал 2005 года»… И это только маленькая толика из всех его достижений…
Чтобы рассказать обо всём, что пережил и через что прошёл в своей жизни Николай Иванович Чергинец, нужно написать целую книгу, а формат очерка не может вместить даже сотой доли всего, что можно рассказать об этом неординарном человеке…
Сегодня генерал-лейтенант МВД Николай Иванович Чергинец не только Председатель Союза писателей Беларуси, он член Совета Национального собрания Республики Беларусь 1,2 и 3 созывов, да ещё находит при этом время для общественной и научной деятельности. В его личной библиотечке более 20-ти художественных книг и столько же научных, ведь не зря он в своё время защитил кандидатскую диссертацию, получив учёное звание кандидата юридических наук.
Однако, я считаю, что самым главным из всего, что происходило с ним в жизни, является то, что он, занимая многочисленные ответственные посты, никогда не переставал писать. Прообразами его произведений часто были реальные герои и события, с которыми он сталкивался во время своей службы в УГРО. И всё, что было написано им, у читателей вызывало и вызывает неподдельный интерес, и поэтому его не надо было «раскручивать», как нынешних авторов, – он сделал себя сам, своим талантом и широтой мышления. На многие свои произведения он сам написал сценарии для экранизации, а его книга «За секунду до выстрела» вошла в школьную программу.
Книги – это, если можно так сказать, «шаг в вечность»… Ведь жизнь героев, о которых так просто и так талантливо рассказывает в своих произведениях Николай Чергинец, останется навсегда… Так что Николай Иванович Чергинец уже сегодня, живя в добром здравии и в ладу с собой сделал свой «шаг в вечность», навсегда вписав своё имя в книгу под названием «История»…
В заключение добавлю только одно. Из всего, что я услышала от Николая Ивановича, я поняла, что самые яркие его воспоминания – воспоминания о войне. Они сегодня вытеснили из его памяти всё, что происходило с ним после… И в каждом из них чувствуется непередаваемая словами боль за поруганную Беларусь, за своих земляков, каждый третий из которых остался лежать в Земле…
Для меня же беседа с Николаем Ивановичем Чергинцом останется одним из знаменательных событий в моей жизни. И не только потому, что от него я узнала многое о своих земляках, о пережитом ими и о том, чем они живут сегодня, а ещё и потому, что общение с такими людьми, как он, даёт мощнейший эмоциональный заряд и учит умению жить, не забывая при этом о тех, кому ты обязан этой жизнью… Ведь память – эта и есть та невидимая нить, связывающая между собой всех нас…
НАДЕЖДА ДРОБЫШЕВСКАЯ