Эту поэму написал белорусский писатель Алесь Казеко. События, которые описывает автор (мой старший брат)в своей поэме, – страшная правда Великой Отечественной войны, которая осталась в памяти нашей мамы. По её же воспоминаниям я, в своё время, написала небольшой рассказ «Мамина боль».
Алесь написал поэму «Марыйка» на белорусском языке и сделать её перевод на русский язык мне, знающей эти трагические события не понаслышке, было очень сложно, но я всё же попыталась…
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В основу этой поэмы положены реальные события, очевидцем которых была моя мама Мария Иосифовна (1926 г. – 2005 г.).
Это случилось 15 июня 1942 года в Белоруссии, в деревне Борки (Кировский район, Могилёвской области).
На начало войны в деревне было около 300 дворов, в которых жило 1738 жителей. В состав деревни входило 7 поселков: Пролетарский, Дзержинский, Красный Пахарь, Закриничье, Старые Борки, Долгополье и Хватовка.
Рано утром деревню окружили каратели. Они заходили в каждый дом и расстреливали всех, кто там находился – и стариков, и женщин, и детей. А затем – всё сжигали…
Из этого ада чудом выжили 23 человека.
Среди них – моя мать, Казеко (Дайнеко) Мария Иосифовна, уроженка деревни Новый Юзин (Могилёвской области, Кировского района).
Из большой многодетной семьи к началу Великой Отечественной войны осталось только четверо детей: Николай, Ольга, Александр (Шура) и самая маленькая – моя мама Мария. Остальные дети умерли перед войной от разных болезней. Их мать (баба Настя) умерла в 1939 году, и отец (дед Осип) женился во второй раз, но прожил недолго и умер в 1942 году. После его смерти мачеха вернулась в свою деревню, и мама осталась одна. Сначала она жила в отцовом доме, а после того, как немцы разбомбили деревню, она вместе с односельчанами ютилась в лесной землянке (в Аситовом болоте).
Брат Николай Дайнеко был мобилизован в действующую армию, но в бою под Могилевом пропал без вести.
Сестра Ольга жила в деревне Борки с мужем и двумя детишками (трех и шести лет). Она вместе с детьми была сожжена в своем доме.
Брат Шура в мае 1941 года был призван в ряды Красной армии. Службу проходил в Киевском военном округе. Но в первые месяцы войны попал в плен. После побега он более полугода пробирался домой, в Юзин.
В тот страшный день он пришёл в Борки, чтобы, пред тем, как уйти в партизанский отряд, попрощаться с сестрой… Был сожжён вместе с ними.
Тем ранним утром 15 июня 1942 года мать шла к сестре с просьбой, чтобы та из земляки забрала её жить к себе…
Алесь КАЗЕКО
МАРИЙКА Поэма Автор - Алесь КАЗЕКО Перевод – Надежда ДРОБЫШЕВСКАЯ Жертвам сожжённых деревень нашей многострадальной земли п о с в я щ а е т с я Тишина у печальной стены В деревеньке заброшенной – Борки. Только помните - жертвы войны Там и ныне стоят на пригорке… Они смотрят на нас сквозь года Видя то, что от нас ускользает. И надеясь, что Мир никогда Той кровавой войны не познает. Если б только могли в их глаза Заглянуть хоть на миг, на мгновенье Как в церквях, на святых образа, И услышать их крик-откровенье… «Землю ту, что завещана предками Не позвольте врагам растоптать!.. Не дай Бог матерей с малолетками Среди пепла останки искать…» Пусть летит этот клич над Землею И услышав, как явь, в нём мольбу, Вы, пред памятью вечно живою, Присягнете на верность ему… Так и я, хоть и мало что видел, Хоть и не был на этой войне, Боль потерь долетела как пепел С молоком материнским ко мне … I 1 Крыльев неба бескрайний размах Распахнул золотистое чудо, Ночи тьму разбросав на полях, Новый день пригласил ниоткуда… От пустынь до северных снегов Всё объято светом обновленья. Соловей с лесных глухих краёв Песнь несёт, как дню благословенье… Жаворонок песнь ту подхватил, Песни звоном дополняя требы. Словно сотни рук соединил, Как лучи между землёй и небом… 2 Но что это?.. Что это? Что?! Почернело вдруг светлое небо, Как воронье стальное крыло Резануло по храмовым требам… Вмиг заполнила тьма тот разлом, Всё вокруг под себя подминая, Неразбавленной теменью злом Всё живое тем злом накрывая… А ворвавшись, деяньями зла Плоть потешила горем и кровью… Так всех нас разделила война – На вчера и… на жизнь с вечной болью… 3 И разомкнулось вмиг сплетенье рук, И силы в плен отчаянья забрала Война, что стонами и сотней мук, Да счётом жизней по Миру шагала… Земля вокруг от горя застонала. И замерли без пахарей поля. А горе в каждом доме поджидало, Не минуло ни хутор, ни села… II 15 июня 1942. Дорога Юзин – Борки 1 Дарит солнце радость светом… Время в полюшко зовёт… Только в поле серым пеплом Жатву смерть свою ведёт… Заросли сенокосы… Пристанище Там нашли сотни тысяч холмов… Да ещё сотни тысяч в пожарищах Стали вечностью, пылью дорог… 2 А на маленьком острове времени У Марийки есть место своё, Там покой и рассветы без времени, Только гулко гудит комарьё. По ночам она слышит привычно, Как лесной развлекается дух, Для нее вроде всё, как обычно, Так же ласков отцовский кожух… Шуршит матрас травой засохшею, Будто хочет о чём-то сказать. «Может тайну мхом поросшею?.. Завтра надо мне раненько встать!..» До сестры километров немало - Поутру к ней Марийке бежать. «Повидаю сестру, возьму сало, А обратно – рукой лишь подать…» 3 Рассвело. Над камышами День объятья свои распахнул. И темнота неслышными шагами Ушла, лишь только день дохнул... И Марийка, до солнца проснувшись, Прогоняя навязчивый сон, В три погибели изогнувшись, Из землянки, да в лес, и - бегом… По тропинке, чужим неприметной, Вдоль дубов, да звериных лазов, Подставляя лицо свое ветрам, Десть вёрст пробежала разом… Это сегодня, пусть Бог нас простит, Чтоб ноги росою холодной омыть, И свежестью юной зари оросить, Мы двери из дома боимся открыть… А если тебе лишь шестнадцать, И в сердце мечтаний сады, И с лихом шутя повстречаться, И годы – не жизни мосты… 4 И Марийка в ситцевом платье К сестре по тропинке спешит, А впереди, на перепутье, Немецкий кордон стоит… В испуге свернула с дороги, Чтоб эту преграду минуть. Но немец окликнул строго, Как лаем взревев: “Halt! Zurück!1” Ноги, словно загрязли в болоте, Вмиг румянец исчез с лица… К немцу Марийка подходит, И просит, как у родного отца… - Дяденька! Надо мне в Борки. Сестричка там ждет меня! На минутку…За тем вон пригорком… – Das abscheuliche Mädchen! Rückwärts!2 Заплакала девочка в голос, На сколько хватило ей сил, Но немец, собрав в пучок волос, Отбросил её со всех сил… От боли боясь заплакать, И сил нет обратно бежать… И солнце в кромешную слякоть… И нечем вдруг стало дышать… И вечностью стало мгновение. И сердце от страха дрожит… Мама, мамочка! Дай избавление! Мамочка, мама, я хочу жить! И словно свинцовые ноги… Шаги, как назло, коротки, Очнулась лишь только в овраге… От страха не видно не зги… И слёзы смахнув подолом, Подальше от немцев ползла… Опомнившись только за долом, Дорогу узнала она… «То к дому, на Юзiн дaрога…» Хоть мысль и покой принесла, Но в сердце закралась тревога: «Чаму не пустiлi?.. Матуля спасла?» III (15 июня 1942 года, д. Борки) 1 Борки. Тихий рассвет из розовых линий, Как прежде, прохлада от летней зори. И так же бодрит аромат от полыни, Так было всегда, дорогие сябры… И дремлет покой в дали бесконечной. И лошади брякают тихо уздцой... Петух вдруг завелся песней беспечной, Села нарушая и сон, и покой… Проснулась Ольга, гладит уж коровку: «Потише, Зорька! Стой ты! Потерпи.» И улыбнувшись, доит очень ловко, И тихо, Зорьке в такт, слегка сопит. «Схадзiу бы да лесу ты, Шура, - Пака дзятвара ящэ спiць. Марыйка ужо скоро будзе, Ня грэх бы и баньку стапiць…» 2 И узкой тропинкой по полю Не слышно он к лесу идёт. Казалось, беспечно и вольно, Как день, что навстречу грядёт… Но знал он беспечности цену, Пройдя через страшный плен, Следил он за каждой тенью, Деревьев сверяя крен… И болью напомнило сердце О папе и маме, которых нет… За ними уж вечности дверца Навеки закрыла свет… «Ой, мамочка, мама… Как больно… Как будет Марийка одна? С лихвою хлебнула, довольно, К нам в Борки приехать должна… Да… Детство и отчий дом... Как же нас разбросала война… Ну, ничего, ещё силы найдём, Чтоб за всё отомстить сполна!.. Но что там за звуки вдали?..» И замер от ужаса Шурка - Вдали полицаи из леса шли, Цепью спускаясь с пригорка… «И куда их нечистая гонит?»- Сердце от страха зашлось… «В Борки идут. Не догонят… Боже, спаси… Хотя б обошлось…» 3 Прямиком через луг, вдоль дороги, На бегу во весь голос кричал: «Просыпайтесь! Беда на пороге!» И домой, наконец, прибежал… Закричал от ворот: «Полицаи! Уже близко, идут уж давно!» Ничего не беря, всё бросая Они бросились за гумно… Но село окружили фашисты, Отрезая от леса сельчан, По-немецки всё делали, чисто, Всех сгоняя в один «общий чан»… Старый хлев оказался тем чаном, - И туда всех согнали людей… А дома поджигали опалом, Не щадя стариков и детей… А когда к дому их подходили… Ольга брата узнать не смогла, - Он стоял, словно слеплен из глины, Словно выгорел весь он дотла… И лишь взглядом его приласкав, Тихо брату сказала она: «Если б деток моих кто забрал, Я до немцев бы вышла одна… А куда мне вот с этой обузой? Если б рядом был мой Рыгор…3 И куда я? Что делать будем? Может, горе минует наш двор?..» Без плача, без стона, без крика, Словно в мир уж иной перешла... Лишь детей попросила: «Ни звука…» И тихонечко в хату пошла… 4 А над деревней смерть охоту Уж начала, сомкнув кольцо. И разорвав лугов дремоту, Огнём дохнула всем в лицо… Едким маревом стелется горе… Вокруг стоны, агония, мат. Дом горящий, горящее поле, От горящих людей чёрный смрад… Мир не видел варварства такого… Боже, смилуйся и помоги!.. Не найти, описать чтоб всё, слово… Только сердце рвётся из груди… 5 Полицаи - не воры из клетки, Подходят к забору, в упор. Остался один у «пaветки», Второй - прямиком через двор… Мимо окон, подходит к порогу… Сердце Ольги от страха дрожит, Только руки заломлены к Богу: «Боже, деток моих сбереги!..» В дом войдя, он, на Ольгу не глядя, Осмотрелся, рушник мамин взял, А затем, пнув её, дом загадил, И смеясь, её к полу прижал… Мир сжимается. Вязко и душно… Что ты хочешь, чужой человек?.. Жили в мире мы, весело, дружно – Ты пришёл, чтоб убить всё навек?.. Иль тебя породила волчица, Иль покоя не знаешь во тьме?! Хватит, крови напилась землица, Иль всего того мало тебе?.. Нет, не волк ты. Они хоть и звери Без причины, подобных себе Не убьют, и в зверином их мире Выживают лишь в честной борьбе… Нелюдь ты!.. Видно сразу, Не присниться то даже во сне… «Дзеткi, дзеткi, хавайцеся разам… Вось сюды, за мяне, за мяне…» «Может, случится вдруг чудо И он пощадит малышей?..» Но страх наползал ниоткуда, Тяжёлый, как груда камней… Детский голос: «А может пугает?.. И за что? Нет, не тронет он нас… Мама, нет!.. Ой, окно подпирает…» Детский крик тишину вмиг потряс… Шурка к детям рванул, что есть мочи Но каратель, подняв автомат, По мальчишке выпустил очередь… Прозвучавшей, как грома раскат… IV Утро тихо прошло, растворилось, Птичий гомон не будет леса, И округа вмиг скорбью покрылaсь… И кровавою стала роса… На пустом и бескрайнем погосте Не видать ни могил, ни крестов Только пепел, да белые кости… Да скелеты от хат и садов… Скорбь, став облаком пепла, Поседевшее небо с собой унесло, Даже солнце от боли ослепло, И застыло, забыв про тепло… А средь дыма, пожарищ и ветра, Закрывая от ужаса рот, Почернев от тоски и от пепла Одиноко девчонка бредёт А вокруг тишина гробовая, Словно мир вдруг исчез навсегда, Только шёпот: «Ой, мама родная, Не забыть этот день никогда!.. Ни года, ни слеза не поможет Боль потерь с моей памяти смыть… И никто в этом мире не сможет, Мне помочь этот ужас забыть…» На краю пепелища приткнувшись, На истоптанной серой траве: Ей казалось, что спит, не проснулась, Мамы рук, ощутив на себе… Разомкнула заломлены руки, И свой взгляд в небеса устремив, Вдруг услышала тихие звуки, Словно маму из мглы воскресив… Ей казалось, что мама шептала: «Ты не плачь… Просто сильною будь… А беду, что тебя повстречала… Ты, родная, как сон, позабудь… Но в молитвах своих помни это… И тогда… Может, годы спустя… В твоё сердце вернётся луч света, Одиночества боль унося…» И вскричала Марийка истошно: «Мама, мамочка как же мне жить? Страшно, больно мне, тошно… Я – одна, чем же мне дорожить?.. Отче наш, я с мольбою Обращаюсь, колени клоня - Ты своею могучей рукою Покарай их, во имя добра… Чтобы взрывы, пожары и пули, Вновь не сеяли ужас смертей, И белы небеса не тонули В сером пепле сожжённых людей… Боженька родный, поверь мне, Молиться вовек буду я, От злобы, от войн, от безверия Избави Ты люди Твоя! Боже, Любимый! Ты верь мне… С Тобою всё вытерплю я! От бед, от обмана, от скверны Избави лишь люди Твоя!..» Только эхо в ответ прокатилось, По деревне сожжённой, лугам… Замолчала Марийка, склонилась К серым, пeплом покрытым ногам… Одинокою, словно былинка, Среди холода, смрада и мглы Ей знакомой до боли тропинкой Шла девчонка от страшной беды… Отче Наш… И на сердце теплеет, И молитва крепнет в душе… Новой жизни заря пламенеет, И с надеждой взывает к тебе: Боже, люди Твоя сбереги! …………………………
1. Halt! Zurück! – Стой! Назад! (нем.) 2. Das abscheuliche Mädchen! Rückwärts! – Омерзительная девчонка! Назад! (нем.) 3. Рыгор – (Григорий) муж Ольги.