Говорят, писать о людях, которых хорошо знаешь, легче, чем о тех, с кем встречаешься впервые. Однако, написав уже не один десяток литературных портретных зарисовок, могу с уверенностью сказать, что это отнюдь не так. Ведь мы, общаясь из года в год, видим своих близких при разных обстоятельствах, и у нас о каждом из них складывается определённое впечатление. Но когда встречаешься с кем-либо для написания материала, то чаще всего понимаешь, что ты о нём ничего не знаешь.
Так случилось и в случае с генерал-майором Геворком Анушавановичем Исаханяном, Героем Российской Федерации, офицером Воздушно-десантных войск. Близко общаясь с его семьёй не один десяток лет, мне казалось, что я знаю о нём всё. Но когда началась наша беседа, меня не покидало ощущение, что я разговариваю с совершенно незнакомым мне человеком.
1
Родился Геворк Исаханян в городе Тетри-Цкаро Грузинской ССР 27 мая 1960 года. Его отец Анушаван Исакович работал в заготовительной конторе, а мама Виола Вачагановна в местном магазине продавцом. Семья была большой и дружной. Геворк – старший, затем сестра Жанна, сестра Аида и брат Артур. Геворк, как старший, и в детстве, и в более зрелом возрасте нёс и несёт на своих плечах ответственность за своих родных и близких.
– Я всегда себя представлял военным, – начал свой рассказ Геворк Анушаванович. – Как и большая часть моих сверстников, мечтал о небе. Очень хотел стать лётчиком, просто бредил авиацией. Может, это, конечно, было юношеское, но мне казалось, что ощущение свободы, испытание себя на прочность может дать только авиация. Я собирал книги по авиации, о летчиках ‒ военных, полярниках. Особое место занимали мемуары героев Великой Отечественной войны. Тогда с книгами была напряжёнка. Я собирал свою библиотеку всеми возможными способами: какие-то книги покупал, какие-то мне дарили, какими-то обменивался с друзьями. Много выписывал через почту – была тогда такая услуга. А ещё я был записан во все библиотеки и читал запоем.
Мечте Геворка не суждено было осуществиться. К концу обучения в школе всех мальчишек ставили на учёт в военном комиссариате, и каждый из них проходил военную медицинскую комиссию. А тех, кто собирался поступать в военные училища, проверяли особенно тщательно. Геворк Анушаванович так вспоминает об этом:
– Председателем углубленной медицинской комиссии оказался военный врач, служивший в лётных частях. У меня в детстве была небольшая травма головы, и он, увидев шрам, стал расспрашивать что да как. Вердикт был таков: при желании я смогу летать, но недолго, так как травма обязательно даст о себе знать. Конечно, это станет для меня трагедией. Он говорил это так убедительно, что я ему поверил. Расстроился очень сильно. Но желание стать офицером никуда не ушло, и я выбрал Рязанское десантное училище, так как десантники из всех видов войск ближе к небу.
В пригороде Тетри-Цкаро располагалась воинская часть, и дети офицеров, служивших в ней, учились с Геворком в одной школе. Со многими из этих ребят он дружил и вместе с ними часто пропадал в части: то в спортгородке, то в спортзале, то наблюдая за марширующими по плацу солдатами, а то и попросту прогуливаясь. И это общение с офицерами и солдатами укрепило его желание стать военным. А ещё он в течение года посещал занятия борца-десантника, который служил в этой части. Он был мастером спорта и как раз готовился к международным соревнованиям. На тренировках он не только обучал ребят, но и рассказывал им о десантных войсках и о своём родном Рязанском десантном училище.
Так Геворк получил не только хорошую спортивную подготовку, но и по-юношески восторженное отношение к десантным войскам. Однако снова вмешался его величество случай.
– В то время когда мы занимались борьбой, как раз шли фильмы «В зоне особого внимания» и «Ответный ход», ‒ вспоминает Геворк Анушаванович. ‒ И после этих фильмов я уже точно знал, что буду десантником. Это был конец семидесятых. Я отправил документы в военкомат, стал ждать ответа. Всем ребятам, кто подал заявление в военное училище, пришли вызовы, и они уже поехали поступать. А мне ничего. Мы с отцом поехали в Тбилиси. И оказалось, что документы вернулись из училища, а в военкомате их попросту бросили полку. Надо отдать должное военкому – он нашёл мои документы и, прочитав заключение, что я не прохожу по росту, поставил меня к стене и измерил простой офицерской линейкой. А затем, видя моё удручённое состояние, написал письмо на имя начальника училища с просьбой, чтобы меня допустили к сдаче экзаменов в виде исключения. И я поехал поступать. В тот год, как сейчас помню, конкурс в училище был двадцать шесть человек на место. Но я поступил и стал курсантом Рязанского гвардейского высшего военного воздушно-десантного командного училища. Так сбылась моя мечта стать офицером-десантником.
2
Когда Геворк был на втором курсе, начались события на границе Китая с Вьетнамом. Многие из курсантов написали рапорт с просьбой отправить их в зону боевых действий ‒ желание быть полезным своей стране тогда было заложено идеологией и воспитанием. Командиры, понимая всю сложность ситуации, охлаждали юношеский пыл.
– А в декабре того же года начались афганские события, – продолжил Геворк Анушаванович свой рассказ. – У меня командиром взвода был Попов Юрий Викторович, командиром роты Попцов Вячеслав Иванович, а командиром первой роты Лебедь Александр Иванович. Знаковые люди. Они первыми уехали в Афганистан. И тогда же стали приходить первые грузы 200. Я хорошо помню то ощущение опасности и понимание того, что наши командиры ушли на войну и что они могут не вернуться. И это сделало нас взрослыми. Мы в одночасье из беспечных юношей превратились во взрослых мужчин. Пришло понимание, что на войне не столько важно иметь крепкие бицепсы, сколько светлую голову и умение принять верное и быстрое решение. И самое главное, что это поняли и наши преподаватели. И именно с того момента у нас началась настоящая профессиональная подготовка.
У каждого своё время взросления. Кто-то до зрелых лет по ощущениям остаётся мальчишкой, а кто-то и в восемнадцать чувствует себя зрелым мужчиной. Так случилось и с Геворком.
Зная его не один год, всегда удивлялась, почему он казался мне старше всех офицеров, с которыми проходил военную службу, хотя они были практически одного возраста. И только сейчас, слушая его, поняла, что просто ему очень рано пришлось повзрослеть.
– Помню восьмидесятый год, – продолжил он свои воспоминания. ‒ Нас, курсантов, привлекли к тушению пожаров. Горели торфяники в Подмосковье. Пожар тогда был невероятной сложности. Местами выгорало так, что тяжёлая техника проваливалась почти по самую крышу. Для нас это было первое сложное испытание.
Тогда курсант Геворк Исаханян даже не предполагал, какие испытания уготованы ему судьбой. А его величество случай так часто вмешивался в его жизнь, что эти испытания сыпались на него как из рога изобилия.
После окончания училища он должен был отправиться в Псковскую десантную дивизию. Но во время выпускных экзаменов на его военную подготовку обратил внимание начальник штаба 337-го полка 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии Закавказского военного округа, который был в то время членом экзаменационной комиссии. И он же лично внёс изменения в приказ по распределению, забрав гвардии лейтенанта Геворка Исаханяна в свой полк, размещавшийся в городе Кировабаде (ныне Гянджа).
– Я попал служить в отдельную разведроту полка. Пришёл, как и все, взводным, но уже ровно через год меня поставили заместителем командира роты. Это случилось после пожара в казармах, в которых размещалась наша разведрота. Во время этого пожара я чудом остался жив. Мы сделали капитальный ремонт, и по подведению итогов мой взвод по всем показателям занял первое место в полку. И именно это событие решило мою судьбу…
Для тех читателей, кто мало знаком с армейской жизнью, поясню, что служба в разведывательной десантной роте – это не просто почётно, туда отбирали лучших из лучших. И служба в этой роте одна из самых сложных в войсках.
Став заместителем командира полковой разведроты, он получил назначение на должность командира учебного взвода, в обязанности которого входило обучение молодых бойцов из личного состава дивизии в отдельном учебном центре.
– После того как мы завершили подготовку молодого пополнения, меня вызвал начальник штаба полка. Я обрадовался, подумал, очередная должность. А он мне и говорит: «Ну что, лейтенант, поедешь на целину?» Я опешил, но, человек военный, приказы обсуждать не привык, хотя червячок разочарования точил…
Шёл 1983 год. В Будённовском районе, куда прибыл гвардии лейтенант Геворк Исаханян вместе с батальоном полка, откомандированным на уборку хлеба, условий для проживания такого количества людей не было предусмотрено. И первое, с чего они начали свою работу, – обустройство по месту размещения.
За время пребывания на целине он вынужден был постоянно проявлять офицерскую смекалку, чтобы и горючее сэкономить, и солдат накормить и обеспечить ‒ много чего требовали сложившиеся обстоятельства.
– Была такая ситуация, что при первой же проверке ГСМ, – вспоминает Геворк Анушаванович, – у меня оказалась недостача топлива, и с меня удержали оклад. А я не могу понять в чём дело. Оказалось, из-за сноса карбюраторов. Каждый из водителей что-то подкручивал на свой глазок, а из-за этого расход топлива увеличивался в разы. Чтобы как-то это исправить, мы решили, что будем загружать в машину вместо одного положенного два бункера, а это вместо 2 тонн 200 соответственно 4 тонны 400. Дело в том, что борта у машин были наращены и обиты тентом, чтобы зерно не просыпалось, и мы благополучно перевозили за раз две ходки. И таким образом у нас получалась ещё и экономия горючего. А когда машины вернулись в полк, они выглядели как новенькие. И немудрено, ведь часть экономии, которую мы получали, мы пускали на обмен запчастей, на окраску и обновление машин. Так и получилось, что вернули машины в лучшем состоянии, чем получали перед отъездом.
По возвращении в полк гвардии лейтенант Геворк Исаханян получает назначение на должность командира разведроты полка, а на подведении итогов Указом Президиума Верховного Совета ему за целину вручается орден «Знак Почёта». В Советском Союзе это была седьмая по значимости государственная награда.
Ровно через год гвардии старший лейтенант Геворк Исаханян получает назначение на отдельную десантную разведывательную роту дивизии.
Надо сказать, что предыдущий командир довёл роту до такого состояния, что её практически расформировали. И гвардии старший лейтенант Исаханян, что называется, засучив рукава, днюя и ночуя в подразделении, начал восстанавливать все почти с нуля. Он занимался и подбором офицеров для роты, и обмундированием, и питанием для личного состава. А его забота о своих подчинённых – это отдельный разговор.
Под его непосредственным руководством было отремонтировано и введено в эксплуатацию несколько заброшенных, совершенно негодных для проживания квартир, в которых он сделал общежитие для холостых офицеров. Правдами и неправдами выбивал квартиры для семейных, изыскивал возможности обеспечения своих офицеров овощами, фруктами и иной провизией.
Вот такой он во всём. Он любит повторять, что «всё должно быть в ажуре, и все должны быть довольны, тогда и по службе всё будет хорошо».
Благодаря его настойчивости и упорству отдельная разведрота, в которой, кстати, замполитом служил мой муж, тогда ещё гвардии лейтенант Александр Дробышевский, на первой же итоговой проверке заняла первое место среди отдельных разведывательных рот воздушно-десантных войск Министерства обороны.
Так началось моё знакомство с Геворком Исаханяном.
В то же время Геворка, а было ему в ту пору 26 лет, родители решают женить. К тому времени все его подчинённые офицеры были семейными, и его родителям очень хотелось видеть своего сына в кругу дружной семьи. И вот, устроив «смотрины» среди девушек его родного Тетри-Цкаро, мама выбирает ему невесту – так было принято в армянских семьях. Геворк, не привыкший перечить родителям, согласился беспрекословно. Так в нашей дружной разведротовской семье, как нас тогда называли, появилась Жанна.
Женитьба не очень изменила его отношение к службе. Он так же, как и прежде, дневал и ночевал в роте. А вскоре, был это 1986 год, после отпуска, в который его неожиданно отправили, он узнаёт, что его документы уже находятся в Москве для перевода на должность командира батальона и получения внеочередного звания капитана.
3
Жизнь часто преподносит сюрпризы. Если говорить о жизни Геворка Анушавановича, то она вся состоит из таких «сюрпризов». Вместе с должностью командира батальона он получил приказ на отправку в Афганистан. Это был август 1987 года.
– Ил-76 приземлился в Кабуле, открылась рампы, на нас пахнула такая жара, что перехватило дыхание, – вспоминает он. – Природа же ничем не отличалась от Кировабада, где я служил, – те же лунные горы, тот же песок, редкая растительность. Но было и ощущение некоей нарастающей тревоги. Когда нас усадили на БМП, а вокруг разместились вооружённые бойцы, тревога только усилилась…
Афганистан… Геворк Анушаванович немногословен, рассказывая о том, что происходило с ним в то время. Но, не вдаваясь в подробности военных операций, которыми он руководил, скажу одно: два ордена Красной Звезды, которые он получил за Афганистан, говорят сами за себя. О выводе войск из Афганистана Геворк Анушеванович вспоминает, словно это было вчера:
– Мы вышли из Афгана 13 февраля 1989 года, но до этого был такой момент. В октябре месяце должна была произойти замена личного состава и офицеров, кто уже отслужил свой срок. Они должны были уехать в Союз, а на замену приехать другие. А это было более 140 человек. С другой стороны, вот-вот должен был завершиться второй этап вывода войск. Правда, никто не знал, когда это будет. И вот перед самой отправкой нас собирает комдив и предлагает и бойцам, и офицерам, кто пожелает, остаться, чтобы не организовывать замену и не подвергать риску необстрелянных бойцов. На самом деле, каждый понимал, что это может быть неделя, месяц, а может и два, три, а то и больше. Надо отдать должное, из моего батальона уехал только один человек, в других подразделениях почти так же. Настолько высока была моральная ответственность и сила духа бойцов и офицеров.
После возвращения из Афганистана гвардии майор Геворк Исаханян попадает служить в Белоруссию, в Баравуху. Новое место, новая территория. И снова всё заново: и обустройство, и получение обмундирования, техники, оружия, да и многое другое, что надо было освоить на новом месте. А ещё непривычная, до звона в ушах тишина, без разрывов снарядов и стрельбы. Ко всему этому надо было привыкнуть.
– Мы пробыли в Баравухе месяца полтора, не больше, – вспоминает Геворг Анушаванович. – И вдруг мы узнаём, что в день рождения Гитлера национальные формирования, состоящие из молодых людей, собираются в Полоцке и Новополоцке провести шествия, направленные против власти. Ну а мы же только вернулись с войны, и нам вообще было непонятно, как можно здесь, в мирное время, быть чем-то недовольными, да ещё выступать под фашистским лозунгом против власти. А это был уже 1989 год. Уже шло разложение общества. Это было потрясение. И мы готовы были их просто уничтожить. Но, по всей видимости, они, узнав, что их уже ждут, да не просто военные, а десантники, вернувшиеся с войны, так и не доехали до места сбора. В Минске и в других белорусских городах выступления были, но в Полоцке и Новополоцке было тихо.
4
Повествуя о жизненном пути героев, понимаешь, насколько их жизнь связана с различными историческими событиями, и не только нашей страны. Так и рассказ о жизни Геворка Анушавановича затрагивает множество исторических событий, непосредственным участником которых ему довелось быть.
После Белоруссии гвардии майор Геворк Исаханян сначала получает назначение в Кострому, где командиром дивизии у него был генерал Александр Лебедь, затем в Тулу, а затем учёба в военной академии.
В это же время у Геворка рождается долгожданный ребёнок – дочь Виола, а через год дочь Анна. Появились новые заботы, хлопоты, однако служба всё так же оставалась для него важнее всего, хотя свою семью он любил не меньше.
– Время учёбы в академии было непростым, и не только в плане учёбы. Само время было сложным – девяностые. Как раз родились мои девочки, надо было обеспечивать семью. И я, как и все тогда офицеры, слушатели академий, подрабатывал по ночам где только мог: и вагоны разгружал, и в охране работал. Что мы только тогда не делали, чтобы как-то выжить! А перед самым выпуском в академию приехал командир полка, с которым мы служили в Афгане, Александр Васильевич Попов. Он был в то время начальником штаба Псковской воздушно-десантной дивизии. Попов забрал меня в Псков на должность начальника штаба 104-го парашютно-десантного полка.
И снова служба, изнуряющая, изматывающая, отнимающая все силы. Но для Геворка не было иного смысла в жизни. Это и была его жизнь. И поэтому в его лексиконе никогда не было слова «не могу», а только: «Есть! Разрешите выполнять». Так, перед учениями, до которых оставались считанные дни, за трое суток он разработал и подготовил план боевой готовности полка.
Кто понимает, о чём идёт речь, знает, каков объём этой работы и по знаниям, и по масштабу.
Но в армии по-другому не бывает. Если ты настоящий офицер, то любой приказ выполняется беспрекословно. Но есть и иная сторона: никогда никому ничего не надо объяснять о себе, всё становится понятно через некоторое время совместной службы. Так случилось и с гвардии подполковником Геворком Исаханяном. После выполнения за такой короткий срок грандиозного по масштабам задания его авторитет офицера был завоёван окончательно и бесповоротно. Именно за эти трое бессонных суток.
– Помню, – продолжил Геворк Анушаванович свои воспоминания, – в сентябре 1994 года к нам в полк приехала французская парашютно-десантная рота. Это был первый опыт обмена навыками наших и иностранных военных. Мы вместе прыгали с парашютами, проходили учения. Ну а потом и наша рота ездила к ним по обмену опытом. Было интересно. Но 1994 год был ещё и годом начала известных событий на Северном Кавказе.
После возвращения из Чечни наступили обычные будни офицерской службы, но проходили они уже в иных условиях. Исходя из опыта боевых событий, были сделаны выводы по подготовке личного состава. Но и это продлилась недолго.
– Летом 1996 года мне поставили задачу поехать в 98-ю воздушно-десантную дивизию, размещавшуюся в городе Иваново, – вспоминает Геворк Анушаванович. – Приехал я в Иваново один, без семьи, и сразу же приступил к комплектованию и подготовке личного состава для отправки в Югославию. Я был назначен начальником штаба этой бригады. В Югославии также были разные ситуации. Но самое тяжёлое, опасное и самое ответственное – это когда тебе не говорят до конца, как ты должен действовать в тех или иных обстоятельствах. С одной стороны, строгие правила миротворческого контингента, а с другой – реальные события, которые далеки от прописанных правил. Поэтому приходилось принимать порой неординарные решения. Но при этом надо было учитывать, что мы были ограничены в действиях именно миротворческим соглашением. На стороне боснийцев тогда находились войска, в которых были и французы, и немцы, и англичане, и литовцы. А на стороне сербов – мы. Но надо отдать должное, когда при одном из столкновений меня пытались устранить физически, то спас меня английский офицер. Вот такие казусы бывают на войне.
К счастью, опыт Геворка Анушавановича, полученный за период двух войн, и его умение мыслить стратегически, что отмечали многие из тех, с кем мне довелось побеседовать, помогал принимать ему единственно верное решение в любой сложившейся ситуации. И судя по его воспоминаниям и по воспоминаниям его сослуживцев, это понимали даже те, кто стоял по ту сторону.
После Югославии была Гудаута в Абхазии, где он также выполнял миротворческие задачи, и драматические события в Дагестане, потом снова Чечня. Долгое время он занимал должность председателя совета регионального совета ДОСААФ по Свердловской области.
Обо всех его заслугах говорят награды, самая главная среди которых звание Героя Российской Федерации. Хотя, на мой взгляд, это звание было дано ему намного позже, чем он этого заслуживал.
Рассказывая о судьбе генерал-майора Геворка Анушавановича Исаханяна, я не могу не рассказать о его семье. Ведь жена офицера – это особая каста жён. И надо сказать честно, что многие из тех, кто становился женой офицера, просто не выдерживали той нагрузки и ответственности, которая ложилась на их плечи. Но Жанна выдержала всё: и постоянные командировки мужа, и его, в некотором смысле, жёсткое воспитание дочерей, и долгие дни, вечера и ночи вечного ожидания.
Однажды я задала ей вопрос:
‒ Сколько по времени из всей службы он был рядом с семьёй?
Она сказала:
‒ Из первых двадцати лет службы вместе были года три.
Пройдя через все выпавшие на её долю испытания, сегодня, идя рука об руку со своим мужем, Жанна чувствует себя совершенно счастливой.
Но если говорить о его неуёмном характере, то он и сегодня не стоит в стороне. Сейчас генерал-майор Геворк Исаханян, занимая должность заместителя начальника штаба «Юнармии» города Москвы, как и прежде, не сидит на месте, а колесит по всей России, передавая свой бесценный опыт молодым, понимая, что будущее теперь находится в их руках.
Идя по тонкой нити судьбы Героя России генерал-майора Геворка Исаханяна, я поняла, что за внешней строгостью и суровым отношением к своим подчинённым скрывается по-отечески заботливый человек, для которого жизнь и здоровье каждого, за кого он несёт ответственность, важнее всего. Это видно и из его повседневной службы, и из его службы во время военных конфликтов. И даже трагедии, которая случилась с 6-й ротой, по мнению многих офицеров, если бы офицер Геворг Исаханян был в то время там, можно было бы избежать. Так думает и сам Геворг Анушаванович.
Подходя к концу своего небольшого повествования, которое вместило в себя лишь маленькую толику жизненного пути моего героя, добавлю только одно: именно на таких настоящих боевых офицерах держится наша армия, и благодаря именно таким офицерам, как Герой России генерал-майор Геворк Исаханян, нашу армию уважают даже наши противники.
Надежда ДРОБЫШЕВСКАЯ
Фото из архива Геворга Исаханяна